В просторном кабинете-складе повсюду полки, заставленные экспонатами. Все они ждут своего часа и, очевидно, дождутся. На рабочем столе внушительные стопки документов — отчеты, письма, планы, решения. Весь этот сложный механизм под названием «музей» приводит в действие один человек. С Сергеем Кузнецовым, руководителем ряда частных музеев в Туле и Одоеве, мы планировали поговорить сугубо о его хобби, которое со временем трансформировалось в полноценные экспозиции, в частности, музеев филимоновской и советской игрушек, гармони. Но только этим интервью не ограничилось. Десять с лишним лет назад Сергей Кузнецов решил показать предметы своей коллекции публике, и теперь доказывает на личном опыте — музей даже в глубинке может увлекать и быть прибыльным.

Страна пережила серебряный, золотой, «деревянный» рубль, переживет и цифровой. Это версия оптимистическая. Скептики склонны искать двойное дно у нового, правда, еще не рождённого детища Центробанка. Главный вопрос — зачем все это, если есть карты, наличные, в конце концов? История циклична. Пару столетий назад похожие разговоры уже ходили.

Служба сбыта Тульского машиностроительного завода ищет дистрибьютеров нового грузовика, выпускаемого под старым названием.

Торговая марка «Триумфальная арка» вот уже не один десяток лет остается лидером в сфере фэшн-индустрии Тулы. При этом развитие бренда давно вышло за пределы региона.

Эту обширную тему невозможно осветить в таком небольшом очерке, так что придётся ограничиться сведениями для общего представления о частных педагогических учреждениях, которые на рубеже XIX–XX в. сосредоточились в центре Тулы. История каждого — важнейший элемент городских хроник и предмет пристального внимания многих исследователей.

Род Васильковых обосновался в Туле на рубеже XVIII–XIX веков. Но корни его уходят в г. Зарайск, тогда Рязанского наместничества, затем губернии, где в течение всего XVIII в., по крайней мере, три поколения служили священниками Спасо-Преображенской церкви этого города. Основателем рода считается Семён, о котором пока известно только имя по отчеству сына.

«Книжных магазинов 3, при 2-х из них существуют и библиотеки для чтения… третья, так называемая «публичная библиотека», принадлежит статистическому комитету… четвертая — богатая библиотека тульского дворянского клуба... Библиотеки находятся и при каждом казенном учебном заведении.

В начале ХХ века Россия по выпуску хлопчатобумажных тканей вышла на четвёртое место после Великобритании, Германии и США. Российская текстильная промышленность наполнила огромный рынок страны дешёвыми, но качественными тканями. Кроме того, отечественные ткани всегда отличались модными цветами и рисунками, что являлось дополнительным фактором популярности. В Туле местные жители издавна занимались набивным мастерством — нанесением узоров на ткань с помощью специальных печатных досок. Наиболее часто используемыми цветами в рисунках набивки были чёрный, красный, жёлтый и голубой, т. е. распространённые цвета, которые с древних времён часто встречались в костюмах жителей Тульской губернии.

Известно, что в 1826 году в Туле было 8 самоварных фабрик, в 1850 — 25 [1]. Примерно такими же темпами ремесленное производство развивалось и в других направлениях. Так, уже к 1863 году [2] в Туле работало 114 заводов и фабрик (3214 мастеровых и рабочих), а также 1239 ремесленников. С увеличением производства возникла объективная необходимость регулирования отношений как внутри ремесленных организаций, так и внешних отношений с городскими властями и населением города в целом.

Иногда вспоминая о купцах, СМИ любят одни и те же громкие имена, успокаиваясь на их «замыливании». Мы же обратимся к некоторым предпринимателям, державшимся в тени знаменитостей. Книги и архив иной раз дадут меньшее представление о людях, нежели памятники на Всехсвятском кладбище с их скупыми надписями.

Родственник царской династии и одновременно революционера А. И. Герцена столбовой дворянин А. В. Сухово-Кобылин обессмертил себя тремя мрачными и потому реальными пьесами. Мало кто знает, что его жизнь была «украшена» и противоположными литературе сторонами. Когда-то он унаследовал от предков (тульских заводчиков Баташовых и Шепелевых) небольшое производство и был вынужден заниматься бизнесом — самым неприятным для художественного писателя делом. Однако и в нелюбимых занятиях он иногда добивался успеха.

27 февраля 1880 тульский купец 2-й гильдии Иосиф Янкелевич Вайнер обращается с прошением к губернатору об открытии кассы ссуд — финансового предприятия, которое могло бы под залог давать гражданам в долг небольшие суммы. «Представляя при сём два свидетельства тульских: городского полицейского управления о благонадёжном поведении моём и городской управы гильдейское за № 159, я покорнейше прошу Ваше Превосходительство разрешить мне <…> открытие кассы ссуд под заклады с настоящего января месяца сего 1880 года в г. Туле. К сему прошению вместо неграмотного тульского временного 2 гильдии купца Иосифа Янкелевича Вайнер по его личной просьбе титулярный советник Пётр Яковлев Миловидов руку приложил».

Знаменитое на рубеже XIX–ХХ веков и возрождённое в 2009 из небытия предприятие на территории современного Дубенского района Тульской области получило название по старинному селу Воскресенскому на р. Упе бывшего Одоевского уезда Тульской губ. Год начала строительства — 1895.

В мае 2017 Тульское отделение Госбанка России отмечает 135 лет. Его история пока не написана.

В словаре В. И. Даля окно — это «проём в стене для свету…» Замена в нём бычьего пузыря и слюды на стекло позволила сделать окно не только украшением здания, но и повысить его функциональность: его стали открывать для проветривания помещения. Вот тут-то и понадо-бились оконные приборы: ручки, шарнирные петли, задвижки для запирания — шпингалеты (от французского espagnolette задвижка), крючки для фиксации открытых створок (в России окна открывались наружу), форточные завёртки, уголки, фиксаторы вторых (зимних) рам. Подавляющее большинство оконных приборов в дореволюционной России производилось в Туле.

Он родился в белорусском городке Мстиславле, в котором что тогда, что сейчас промышлять могли и могут разве что карманники, таксисты да налоговые инспекторы. Местные краеведы о Басиных впервые слышат, а на стенде музея красуются евреи, да не те… Переезд в Тулу обернулся для Басина заслуженным триумфом: здесь он наладил производство отменного, говорили, даже лучшего в Европейской России кафеля и делал его три десятка лет.

В XVII–XVIII вв. тульские и калужские края захватил промышленный бум: повсюду возникали железоделательные и чугунолитейные заводы («мануфактуры», т. е. производства, где в основном использовался ручной труд многочисленных крепостных крестьян, в одночасье ставших рабочими). На производство железа требовался рудный камень, а для выплавки металла — вода и лес, который превращали в уголь. Первые предприниматели-металлурги мало заботились о том, что лес может кончиться, но это понимали «наверху». Бесконтрольная вырубка ограничивалась указами в 1701, 1732, 1750, 1764... Указы середины XVIII в. предписывали прекращение хищнической вырубки деревьев в государственных засечных лесах в радиусе 200 вёрст от Москвы.

Умельцами по часовой части Тула славилась с XVIII в. На колокольнях Троице-Сергиевой лавры, тульского кремля (фото), Киево-Печерской лавры с 1784 висели часы от тульского оружейника И. И. Кобылина. Даже черты «часовых и органных дел мастера Байбакова» из «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина (1869–1870) навеяны тульскими наблюдениями.

Родители выбирают ребёнку достойное на их взгляд имя. И руководствуются различными критериями (т. е. ребёнок получает имя не случайно, а продуманно): в честь родственников; по календарным именам; по благозвучию («имя красиво звучит»); в честь кого-то. Имя — своеобразная реклама человека.

Старая топонимия «оружейной столицы» ярко отражала «деловое» сословие. Несколько фамилий купцов и промышленников остались в названиях улиц, переулков, магазинов, садов, аптек, мостов.Иные дожили до 1980-х (Мясново, площадка Лентяевка — по фамилиям), а вот названия улиц не дожили, т. к. после 1918 были переименованы властями, заставлявшими всех забыть «проклятое прошлое».

В 1834 году Тулу постигла большая беда: 29 июня, в сухое, жаркое лето, в городе начался пожар, который уничтожил почти все дома, кроме нескольких каменных и церковных зданий, на которых сгорели крыши. Убыток трудно было подсчитать. Сгорел и оружейный завод. Городская дума пребывала в растерянности. Срочно нужны были деньги на восстановление города и помощь населению. И вот в попадает заявление: «В Тульскую городскую думу. Местечка Шклова мещанина Самуила Моисеева сына Стрыжевера объявление. Проездом в столичный город Москву желаю здесь в Туле разыграть из положенного в городовой доход акциза лотарею, в которую мною назначены вещи, именно.....

11 октября 1914, иронически оглядев собственную фигуру, писатель Александр Грин сказал переводчику Фридриху Фидлеру: «Пивной жирок исчез благодаря запрету на продажу пива». Да, свежий сентябрьский указ почти полностью свёртывал реализацию алкоголя во имя усиления народного патриотизма! Причём благородных вин это не касалось (избирательность во всём довольно показательна). Но тот же Фидлер, со страниц дневников которого не сходит «светлый образ» качественного пива, ровно через десять дней был на одном юбилее: «Состоялся скромный ужин, с бутылкой крымской мадеры и — удивительная, высшего класса, редкость при нынешних строгостях! — бутылкой пива; правда, пиво уже успело прокиснуть, тем не менее его выпили из маленьких стаканчиков». Что общего между дореволюционным пивом, могущим за пару часов прокиснуть (!), и… сами понимаете чем? Этот материал уверенно можно озаглавить «Сто лет без настоящего пива», причём — тульского. Старинные рецепты если не утрачены, то не афишируются (таки бизнес!), но остались благодарные воспоминания и кое-какая статистика.

В истории отечественного фотодела просматриваются два досадных пробела: «белые пятна» в биографиях (либо их полное отсутствие) и отсутствие изображений самих фотографов. Это не парадокс: грибники чаще всего не едят грибов. Следующий далее материал умещается в нескольких кратких справках. Но нельзя отрицать, что эти люди были настоящими предпринимателями, исправно платившими налоги, вращавшимися в самых высоких кругах, но прежде всего — донёсшими до нас прелюбопытные свидетельства в картинках. Желающих узнать о тульских фотостудиях что-то ещё отсылаем к статье «Из истории тульской фотографии» Е. Галкиной (Тульский краеведческий альманах. — 2003. — 66–72).

20 апреля 1901 в Тулу прибыл борисовский мещанин Минской губернии Давид Берков Клионский, 45 лет. У него на руках —свидетельство на звание цехового ремесленника сле-сарного ремесла. Он имеет право на «вывеску» (т. е. свою мастерскую). Отслужив в царской армии (призыв 1876), он, навсегда освободившись от службы, получил право селиться за чер-той оседлости и заниматься любым ремеслом.

В потоке материалов о предпринимателях мы достаточно писали о Туле, но совсем не вспоминали уездных деятелей. Меж тем заботы и труды лопахиных из Тульской провинции мало отличались от их губернских коллег. Более того: последний ефремовский городской голова А. Н. Шорин когда-то женился на племяннице И. С. Тургенева, купил дом у Е. А. Бунина, на досуге любил почитывать, божьи храмы не ссорил с музеями и тратил деньги на усадебные хозяйства.

В своё время «Бизнес-журнал» напечатал материал Л. Н. Дзиговской о тульских оружейниках Алпатовых. Пришли положительные отклики и пожелания продолжать династические истории о тульских промышленниках и предпринимателях, основанные на документальных источниках. Что это за огромный род домовладельцев Лялиных и почему многочисленные потомки игнорируют ужасное положение семейного участка на Спасском кладбище? Ведь Лялины ХХ века — это знаменитые врачи, строители, пряничники, директора́ и бухгалтеры. Их предки породнились не с кем-нибудь, а с графами Толстыми! А дорогостоящие памятники на огромном участке, забитом мусором и чужими оградами, пытаются восстанавливать совсем другие люди…

В послевоенную эпоху немногие железнодорожные вокзалы в СССР могли похвастаться нали-чием собственных ресторанов. К тому факту, что в Туле такая точка имелась и действует до сих пор, стоит присмотреться.

В Туле XVIII–XIX веков проживало несколько семейств с фамилией Алпатовы, не состоявших между собой в родстве. Сегодня эта фамилия существует, а потомки первых Алпатовых давно разъехались по всей стране.

В фондах многих библиотек, ещё не пущенных под откос пустого начала XXI века, можно увидеть дореволюционные раритеты, ценность которых усиливает не столько содержание (благо тиражи не оставляли желать лучшего), сколько такая неожиданность, как… штамп; т. е. не экслибрис в прямом значении. Но даже штамп может кое-что поведать и приоткрыть завесу над мучительными загадками о том, кем же были их владельцы.

Родословие промышленных семейств имеет большую популярность в культурологической среде. Генеалогия же непосредственно тульских самоварщиков впервые в литературном преломлении да ещё хорошо проиллюстрированная появилась в книге Л. В. Бритенковой «Тула самоварная», в которой рассказывается о крупнейших провинциальных предпринимателях [1]. О деловом человеке, некоем Т. Панаргине, упоминал В. Н. Ашурков [2]. Расстрелянный в 1937, М. П. Панаргин заслужил увековечения в тюменском краеведении [3]. Наконец, имя боевого аса А. Н. Панаргина встречается в военных мемуарах ХХ века [4]. Всё это были уважаемые и порядочные люди. Но сведения о них разрозненны. А вот один тульский семейный архив свёл их воедино.

В конце XIX одному туляку вздумалось заработать на рекламных баннерах. Как начал, так и закончил. Вместо чаемого жалования получил клеймо: «Ты маляр, а не живописец!» Это выражение обычно мы бросаем тому, кто называет себя мастером своего дела, но именно в деле не оправдывает надежд на мастерство.

Качественный лечебный массаж приносил неплохую прибыль редким мастерам. Их дей-ствительно было мало, но они не прятались от налогов и не топили друг друга в судах. Вот, пожалуйста, три истории.